Старость не радость. Мужу тридцать три года, слёг с больной спиной. Первого мая утром собирался к родителям на дачу, нагнулся, чтобы шнурки на кроссовках завязать, вскрикнул и еле-еле разогнулся. Со скоростью черепахи доковылял до кровати, лёг.

Я в декрете, в это время была в детской, укладывала спать после утреннего кормления двухмесячную дочку, старшая дочка уехала к моим родителям на длинные выходные. Уложила, вышла, начала думать, чем мужу помочь. От вызова скорой он отказался. “Само пройдёт” (с) муж.

Сбегала в аптеку, купила мазь, пришла домой, намазала. Перед обедом не прошло, я снова побежала в аптеку.

Посоветовалась с фармацевтом. Купила лекарство и всё необходимое для уколов, домой принесла, встал вопрос, кто будет ставить?

Начала по всем контактам и соседям спрашивать, нет ли у кого-нибудь знакомой медсестры или человека, умеющего ставить уколы. Человека нашла. Медсестра, живущая в соседнем доме, на пенсии. Договорились мы с ней на двести рублей за один укол. Три дня (препарат, который я купила, надо было три дня колоть) — шестьсот рублей. Она была у нас через пятнадцать минут, мужу укол поставила.

Помимо медсестры мне отписалась подруга. Она предложила услуги массажиста (брат её молодого человека работает массажистом, у него соответствующее образование и пятилетний стаж). Я обещала подумать, так как муж, едва услышав, что к его больной спине кто-нибудь притронется, начал отказываться от массажа.

Пока муж лежал и мужественно умирал (не поняла, от укола, так как их боится, или от спины), я носилась между кухней (еду никто не отменял), дочкой и телефоном. Звонили родители мужа, требующие его к себе. Они оба предпенсионеры, и на слова мужа о том, что у него болит спина, и поэтому он не приедет, высказались однозначно:

— У нас, почти пенсионеров, ничего не болит! Пусть таблетку выпьет и едет. Мы его ждём!

Муж поступил умно: утром позвонил им, сообщил о свалившемся недуге, отключил звук на телефоне. Тогда они начали звонить мне. Пару раз я им вежливо объяснила, что у их сына реально болит спина, он толком до туалета дойти не в состоянии. Потом психанула и сказала, пусть до него дозваниваются, я им не передаст и не секретарь.

Звонок мамы не стал сюрпризом, мы часто созваниваемся, сюрпризом стали вопросы о здоровье мужа:

— Что случилось? Что-то серьёзное? Помощь нужна? Врача вызвали? Ой, выходной же сегодня! Вызывайте дежурного или неотложку, поищи в интернете. Если и они не работают, скорую вызывайте! Чем лечишь? Такое уже было? Нам приехать? Ты там как одна, справишься? — тараторила мама.

Маме позвонила мать мужа, так как я тоже перестала отвечать на её звонки. Свекровь ещё умудрилась нажаловаться, что рассады у них с собой вагон и маленькая тележка, а посадить некому: им сын обещал, а сейчас отказывается, говорит, что не может, но ведь невозможно такое, чтобы в столь молодом возрасте спина болела так, что человек не в состоянии маме с папой помочь!

Нормальных родителей волновало бы здоровье сына, а не тот факт, что его нет на даче и он не плюхается с рассадой. Даже моя мама волновалась за зятя, помощь предложила, так как понимает, что я дома с грудным ребёнком и больным мужем. А свёкрам хоть бы что. Муж не хотел ехать, чтобы нас с дочкой дома не оставлять, чтобы на подхвате быть, так свекровь чуть ли не истерикой его уговорила.

Сегодня четвёртое число, мужу полегче. Его родители с утра пораньше звонили, спрашивали, что да как. После разговора вообще смертельно обиделись:

— Легче же стало, вставать может, приезжай, мы ждём! Ах, не поедешь? Ах, боишься, что ещё хуже станет? Хрен вам, а не наши помидорки!

Муж говорит, что мама с папой его любят. Что-то я в этом сомневаюсь. И, как мне кажется, основания так думать у меня есть. Записано со слов Яны.